Американский психолог Элизабет Кюблер-Росс предложила психологическую модель восприятия неизбежного горя каждым человеком в отдельности и обществом в целом. Известное информационное агентство, взяв за основу эту модель, в своем проекте «Пять стадий коронавируса» показал на примере пандемии COVID-19 все стадии данного явления.

Когда пройдены «Отрицание», «Гнев» и «Торг», наступает очередь «Депрессии».

Самая тяжелая из всех стадий длится также дольше всех. Если рассматривать ситуацию на конкретном больном, то можно увидеть, что все его попытки торговаться с судьбой ни к чему не приводят. Как бы человек не старался делать все по правилам, выполнять все назначения – ничего не меняется в лучшую сторону. И тогда его захлестывает отчаяние. У каждого оно проявляется по своему: одни люди замыкаются в своем горе и перестают общаться, другие плачут и не могут успокоиться.

Проявление депрессии в российском обществе

В России наступление данной стадии можно было наблюдать уже в последние недели лета, и пока депрессия только нарастает. Уже почти забылась летняя расслабленность, когда, благодаря снижению сезонных простуд, у людей появилась иллюзорная надежда, что пандемия осталась в прошлом, как ночной кошмар. Однако в реальности все выглядит совсем иначе.

Многие журналисты еще в августе начали говорить о том, что люди с тревогой ждут приближающуюся осень. Население уже осознало реальность существования COVID-19 и понимало, что приближающееся дождливое межсезонье покажет, насколько общество готово к противодействию распространения вируса.

Не успела осень вступить в свои права, а печальный прогноз начал сбываться. С каждым днем увеличивалось число заболевших. Теперь уже многие имели среди знакомых и близких людей тех, кто заразился коронавирусом или даже умер. Особенно тяжело воспринимались сообщения о смерти известных личностей. Умер Роман Шустров, известный многим жителям северной столицы, как автор скульптуры «Петербургский ангел». Настоящим горем для многих верующих оказались смерти священников. Скончался после заражения коронавирусом митрополит Черногорский и Приморский Амфилохий, ушел из жизни Патриарх Сербский Ириней, не стало протоиерея Димитрия Смирнова. 

Все происходящее в мире вызывало чувство безысходности и тоски.

Население было дезориентировано информацией, которая лилась со всех СМИ. С одной стороны жесткие требования по ношению масок, как панацеи от вируса, с другой – шквал сообщений о том, как массово заражаются и умирают медики, героически борющиеся с этой болезнью. Их не спасали даже специальные защитные костюмы. Людей возмущали новости о том, как несправедливо относятся чиновники к медицинским работникам, оказавшимся «на передовой», лишая их положенных доплат и льгот. Уровень общественных эмоций был настолько силен, что в Петербурге он вылился в создание импровизированного мемориала в память о погибших медиках, а затем в борьбу с чиновниками за его сохранение.

Психическая пандемия

Теперь практически все население, за исключением некоторых дремучих конспирологов, не сомневалось в реальности пандемии. Благодаря СМИ люди жили в постоянном ожидании заражения опасным вирусом, боялись умереть от тяжелой непонятной болезни.

Врач и глубоко верующий человек, в своем ЖЖ olelookoyeah, рассуждал о том, что ковид не в состоянии остановить санитарные преграды, он с сожалением рассказывал об ушедших в иной мир хороших людях. Опасался он не напрасно, в своих последних сообщениях он написал, что болен. Его последними словами были: «Подбирается черная бездна…».

Можно сказать, что состояние безнадежности наблюдалось у многих людей. Подобное настроение усиливалось под воздействием новостных лент. Круглосуточно со всех каналов сообщали о распространении вируса, количестве заболевших и умерших. Как констатировал журналист Александр Малькевич, страну охватила психическая пандемия, которая была не менее опасной, чем сам коронавирус. Конечно, сложно было представить, что можно не двинуться головой после круглосуточного чтения на всех ресурсах, включая соцсети, информацию, предрекающую всем близкую кончину в страшных мучениях.

Дело закончилось тем, что в последние числа октября Минздраву пришлось официально запретить медицинским работникам обсуждать вопросы, связанные с пандемией коронавируса, с представителями СМИ, а также выступать на эту тему публично. Возможно, эта мера была необходимой и вынужденной, но среди представителей СМИ и населения она вызвала яростную критику, ведомство многие осуждали за попрание свободы слова.

Дошло до того, что даже хорошие новости относительно пандемии начали восприниматься с подозрением. Начиная с первых месяцев новой эпидемии, во многих странах полным ходом велись разработки вакцины от COVID-19. Однако, когда была озвучена информация о том, что Россия одной из первых зарегистрировала вакцину от коронавируса, СМИ буквально захлестнули сообщения о фейковом достижении. Люди не верили, что препарат можно создать за такой короткий срок. Появились обвинения властей в том, что вакцинация задумана с какими-то темными целями. Тем не менее, испытание вакцины началось и идет полным ходом, и поток обвинений не стихает.

По мнению журналиста, писателя и политолога Армена Гаспаряна, против новой вакцины выступают те же диссиденты, кто еще совсем недавно с пеной у рта доказывал, что никакого вируса нет, он придуман Собяниным для поддержания своей карьеры. 

Эти люди доказывают, что в нашей стране вообще невозможно было создать качественную вакцину, да еще в такие короткие сроки.

Но даже это яростное сопротивление вакцинации и отрицание уже не самого вируса, а только пандемии, доказывает то, что люди устали и постепенно погружаются в депрессивное состояние. Как бы они не выражали свои чувства, но смысл сводится к тому, что люди больше не верят в возможность избежать заражения или вести успешную борьбу с болезнью.

О нарастающей депрессии свидетельствует и то, что все большее количество граждан перестает соблюдать меры безопасности. Люди отказываются носить маски, многие практически прекратили пользоваться антисептиками. Тот же Армен Гаспарян писал в сентябре, что на улицах Москвы не менее двух третьих взрослых граждан бодро шагают без масок, с превосходством поглядывая на тех, кто натянул на себя это средство защиты. Их уже не пугали страшные новости из Италии или США, ведь это происходило, по их мнению, где-то очень далеко и к России не имело никакого отношения.

Пережить депрессию и выжить

Итак, у большинства людей на данный момент начинают явно просматриваться все признаки депрессивного состояния. Апатия все больше охватывает сознание многих, люди бросают какие-то важные начатые дела, перестают заниматься уборкой и следить за своим внешним видом. Если это относится к уже заболевшим людям, то они перестают выполнять предписания врачей. Одним словом, человек пораженный депрессией не видит смысла в том, чтобы что-то делать, ведь он почти уверен в бесполезности каких-либо действий.

Все вышеописанные явления, которые происходят с отдельными людьми и обществом в целом являются естественными издержками этой фазы переживания общего горя. Они действительно порой очень тяжелы, но их нужно пережить.

Как считает психолог Олеся Шумкова, человек в этот период может позволить себе быть таким слабым и «никчемным». Он может ничего не хотеть, плакать, когда этого хочется, или даже выть и орать от безысходности. Это нормально. Главное, чтобы рядом был кто-то способный все это вытерпеть.

Возможно, все это и происходит в соцсетях, куда люди выплескивают все свои переживания и негатив. Но слишком большое погружение в тоску или страх может окончиться трагически. Поэтому лучше постараться найти способы уйти от негатива, например, заняться творчеством или погрузиться в культурную жизнь. В условиях пандемии на это даже тратить деньги не нужно. Многие экскурсии и мероприятия проводятся в онлайн-режиме. А можно заняться творчеством самому, например, тем, на что не хватало раньше времени – попробовать рисовать, освоить фотографирование либо написать книгу. То есть, через деятельность постараться выразить свои чувства и переживания и наконец-то почувствовать интерес к жизни. 

Только так можно постепенно вывести себя из депрессии и перейти к последней фазе принятия горя – смирению.